XX век: Русско-японская война, гонения со стороны большевиков, противостояние в Воронежской епархии между Патриаршей Церковью и обновленцами
В предреволюционные годы в Никольском храме служил священник Федор Лукин.
Искусствовед и краевед Ю. И. Успенский в своей книге «Старый Воронеж» (1922) так описывает комплекс построек Никольского храма:
«Нижний этаж церкви и трапезной представляет провинциальное подражание московскому барокко XVII века. Низкие окна, характерный «разрезной фронтон» окна на колонках, такой же фронтон и на боковых дверях. А на южной стороне алтарной стены совершенно неожиданно приютилось маленькое, еще меньше других, оконце с тяжелым железным ставнем, украшенное совсем наивным типично московским наличником-кокошником.
Внизу — Москва, но стоит поднять голову — и Москва пропала.
На главном двухэтажном четверике храма стоит грузный полуэтаж восьмерика; выше — характерный выгиб крыши, по каменному своду которого поместились четыре больших с треугольными фронтонами окна; этот изгиб ведет к меньшему восьмерику с квадратными окнами; опять характерный выгиб свода и крыши и опять уже маленький восьмерик с высокими окнами и, наконец, небольшая, на восьмиугольном же основании, главка.
Особенно хороши своды храма изнутри. Стена плавно переходит в свод, на котором стоят восьмигранные вертикальные стены, опять переходящие в свод и опять в вертикальные стены, чтобы закончиться совсем небольшим куполом. И стены, и своды прорезаны проемами окон, в которые льется свет, откуда-то далеко, сверху. Впечатление непрерывного полета и устремления вверх.
Это уже Украина. Точно только что вышел из харьковского монастырского собора XVII века.
Колокольня — другого типа: широкая, грузная. Нижние два этажа четырехугольные; первый этаж имеет большой проем, перекрытый сводом и укрепленный могучими контрфорсами. Второй этаж со сравнительно небольшими окнами. Оба этажа отделаны пилястрами с грубыми рустами и по углам, и по стене.
Нижние ворота с полуциркулем наверху; гладь стены выше ворот по циркулю также отделана рустами.
На втором этаже стоит третий — восьмериковый с четырьмя полуциркульными большими проемами для колоколов.
Глухие стены восьмерика отделаны пилястрами с интересной замысловатой капителью. На верху второго этажа, при переходе в восьмерик, по углам поместились волюты барочного типа. Четвертый этаж, значительно уже третьего, также с полуциркульными проемами, венчается фигурною крышей барочного типа с красивым крестом.
Постройка грузная и прочная. Москвы тут нет уже и помину. Колокольня эта построена, вероятно, по плану какого-либо «архитекта», побывавшего за границей. В ней видна уже эпоха Петра, деловая, солидная, мало заботившаяся о чистом искусстве.
Таким образом, все сооружение является чрезвычайно характерным для Воронежа первых десятилетий XVII века.
В нем отразилась и московская эпоха, столь близкая петровскому времени, те веками воспитанные вкусы и понятия о красоте, которые не могли быть скоро изжиты под влиянием нахлынувших с Запада идей; отразилась и новая эпоха Петра, деловая, признававшая только авторитет Запада и его идеалы; наконец, и та естественная культурная и духовная связь с Украиной, которая пришла к нам вместе с украинской колонизацией Воронежского края, с недавним заселением его малороссийскими казаками».
Среди пышных торжеств, сопровождавших наступление XX века, вряд ли кто-то мог представить, какие беды и страдания ждут Россию через считанные годы: Русско-Японская война, за ней — первая русская революция, следом — первая мировая война, тогда же названная великой и второй отечественной.
Причт Никольского храма, как и все русское духовенство, не оставался сторонним наблюдателем событий. В храме возносились молитвы о даровании побед русскому воинству, был создан приходской попечительский совет для оказания помощи семьям воинов. Прихожане, которых в то время насчитывалось свыше 500 человек, жертвовали средства для армии, семей погибших и раненых.
Октябрь 1917 года принес России новые, доселе невиданные испытания. Наряду с внешними гонениями на церковь (одно из первых решение новой власти, принятое 12 августа 1918 года, предписывало освободить старинное здание Духовной академии и устроить в нем дворец труда) развивалась внутрицерковная смута, возник обновленческий раскол. Под действием разномыслия, писал митрополит Иоанн (Снычев), «исчезал мир среди верных, иссякала любовь, оскудевала вера, утрачивался страх Божий, не оставалось места послушанию и смиренномудрию, сокращалось действие на человеческие сердца благодати Св. Духа».
Воронежская епархия, по мнению историков Церкви, оказалась втянутой в обновленческий раскол действиями архиепископа Тихона V (Василевского), который ушел в раскол вместе с викарными епископами и увлек за собой часть паствы. Верующие, традиционно доверяя священству, не сразу разобрались в происходящем и лишь позже, осознав губительность усилий «живоцерковников», начали действовать.
По свидетельству митрополита Сергия (Петрова), в конце августа 1923 года в Никольской церкви состоялось общее собрание верующих и некоторого числа духовенства, на котором было решено послать делегацию к Святейшему патриарху Тихону с просьбой принять в свое каноническое общение и утвердить на Воронежской кафедре православного архиерея — викария Острогожского, епископа (впоследствии митрополита) Владимира (Шимковича). Благословение было получено, и в Воронеже возродилось традиционное православие.
В двадцатые и тридцатые годы XX века церковь подвергалась сильным гонениям, храмов становилось все меньше. Из почти тысячи храмов, действовавших в Воронежской епархии в 1922 году, до тридцатых годов дожили не более двухсот. Самые крупные приходы принадлежали обновленцам, в частности, в Благовещенском соборе Митрофановского монастыря находилась кафедра обновленческого «архиерея»; в 1929 году, после закрытия храма, она была перемещена в Смоленский Троицкий собор, а затем в Никольскую церковь. В 1935 году настоятелем Никольского храма ненадолго стал тогдашний «архиерей» обновленцев — женатый священник Александр Медведев, присвоивший себе сан «митрополита». Кафедру он занимал недолго: 5 февраля 1936 года по обвинению в антисоветской пропаганде его осудили на пять лет с последующим пятилетним поражением в правах.
В годы массовых репрессий (1937-1939) власти перестали делать различия между Патриаршей Церковью и обновленцами. В 1937 году в Воронеже были арестованы «участники контрреволюционно-монархической группы, возглавляемой обновленческим «митрополитом» Острогорским Иваном Евграфовичем, в количестве 6 человек — все священнослужители Никольской церкви». Их расстреляли 7 августа 1937 года (дело было пересмотрено и прекращено за отсутствием состава преступления только в 1962 году).
(Текст — из книги «Твердыня веры. Никольский храм города Воронежа» / автор-составитель А. Коробанов; под общей редакцией протоиерея Андрея Изакара. — Воронеж: Издательский отдел Воронежской митрополии, 2015.)